БАЛЫСЫРА
(ИСТОРИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ ЭТЮД)

В. Н. Королев

В последние годы заметно усилился интерес историков к взаимоотношениям донского казачества со странами Востока, в частности с Турцией, и, естественно, к исторической географии донской земли, игравшей роль важной контактной зоны. Одной из историко-географических «загадок» является вопрос о местонахождении Балысыры, получившей большую известность в период турецкой осады Азова в 1641 г.

Уникальные сведения о Балысыре сообщает известный османский путешественник XVII в. Эвлия Челеби, лично побывавший в этом месте. По его словам, на пути от Балысыры до Азова глубина моря не более пяти аршин, до него такие суда, как галеры и чайки, пройти не могут, [для них] очень мелко» ¹. В другом тексте того же автора говорится, что галеры и чайки нельзя использовать между Балысырой и Азовом, поскольку эти суда имеют осадку 5 футов, а глубина моря здесь не превышает 2—3 футов ². Эвлия Челеби также указывает: «Если кораблям и представляется счастливая возможность пройти (в Азов. — Авт.), то сделать это могут только маленькие корабли, и никакие другие. Азовское море — совсем мелкое, так что по нему могут ходить лишь небольшие суда» ³. Вот почему Балысыра и «служит пристанью для Азова» ⁴.

«Эта гавань, именуемая Балысыра, — говорит турецкий автор, — ...место пустынное» ⁵. Однако в другом случае он упоминает «замок Балысыру на берегу Азовского моря» ⁶, что, как верно заметил польский историк Зигмунт Абрахамович, противоречит утверждению о пустынном характере местности ⁷. При перечислении санджаков Кафинского эйялета Эвлия Челеби называет и «санджак Азовского моря — Балысырский», замечая, впрочем, что его «санджакбей владения (на суше. — Авт.) не имеет, только с двадцатью фыркатами на Азовском море держит стражу, за что из кафинской таможни по закону десять кесе юргельта (дохода. — Авт.) получает» ⁸. [136] Согласно Эвлии Челеби, и само Азовское море именовали Балысырским: «На юге лежит Черное море, на востоке — Азовское море, которое называют также Балысырским морем» ⁹.

В 1641 г. с огромным османским флотом, шедшим возвращать у казаков Азов, Эвлия Челеби прибыл в Балысыру.

«Мы, — рассказывает он, — прошли через... пролив (Керченский. — Авт.) и при попутном ветре достигли гавани Балысыра. Бросив якорь, мы поставили корабли на прикол в этой гавани. Снаряжение, амуницию, боеприпасы, съестное, напитки и [разный] провиант погрузили на сандалы, фыркаты, чекелевы, зарбуны, тунбазы» ¹⁰. Все эти малые и средние суда с грузами, а также с войсками, перемещенными с больших кораблей, пошли к Азову. Основной флот остался в Балысыре и простоял .в ней всю осаду. По словам Эвлии Челеби, «многочисленное, как море, войско выстроило [здесь] из камыша и тростника склады и лавки, и оно стало походить на большой город» ¹¹. Кроме помещений для грузов, в Балысыре, видимо, строили и бараки для войск¹². После провала азовской осады турецкие войска, согласно Эвлии Челеби, снова «прибыли в Балысыру, а там их дожидался падишахский флот. Воины всех эйялетов были отпущены и разъехались кто сушей, кто морем» ¹³.

В общем значение Балысыры как азовской «пристани», и в частности во время осады 1641 г., вполне понятно. К сожалению, неизвестно ее местоположение.

Челеби, описывая свое участие в осаде Азота, дает два ориентира: «Отсюда (от Балысыры.—Авт.) до крепости Азов — тридцать шесть миль»; гавань расположена «на западной окраине степи Хейхат, близ земель Таманского острова» ¹⁴. В английском переводе, однако, говорится о тридцатимильном расстоянии между Балысырой и Азовом ¹⁵, а в тексте, относящемся к пребыванию Эвлии Челеби в Азове в 1667 г., где, казалось бы, речь также идет о Балысыре (но сам этот топоним не упоминается), мы читаем: «Корабли из. Румелии останавливаются за пятьдесят миль от Азова и выгружают свои товары. Оттуда товары перевозят в небольших лодках» ¹⁶.

Второй источник, говорящий о морской гавани Азова, — это записки известного французского путешественника по Востоку и впоследствии английского посланника в Голландии Жана Шардена, который в 1672 г. проделал путь из Стамбула через Черное море в Крым и оттуда в Мегрелию. Судно, на котором путешественник прибыл в Кафу, далее, уже без него, но с новым азовским пашой на борту последовало в Азов, и в этой связи Ж. Шарден приводит сведения, почерпнутые из рассказов кафинцев: «Большие суда, идущие в Азак (Азов. — Авт.), останавливаются в Палестре, в 40 милях от крепости и в 20 от Танаиса (видимо, от его устья. — Авт.), потому что дальше для них слишком мелко» ¹⁷.

Третий источник, упоминающий место перевалки турецких грузов перед Азовом, — написанное в 1700-х гг. сочинение известного петровского адмирала, участника событий 90-х гг. XVII в. на Дону и в Приазовье, голландца Корнелиуса Крюйса. По его словам, в 1641 г. командующий османским флотом, идя со своими кораблями на осаду Азова, «имел такое несчастие, что принужден был, не доходя в 8 милях до берегу, остановиться за мелями, которых нельзя было проходить без самых искусных лоцманов; и так ему неможно было стрельбу с галер с пользою производить, сего ради заблагорассудил корабельных солдат высадить на берег» ¹⁸.

[137] Таковы источники, использовавшиеся до настоящего времени в литературе при попытках определить возможное местоположение Балысыры.

Историки XVIII в, Г.3.Байер и А.И.Ригельман почти дословно приводили сведения К. Крюйса, не упоминая, как и он, названия гавани ¹⁹. Французский академик Лангле в замечаниях к парижскому изданию Ж. Шардена 1611 г. посчитал Палестру Таганрогской гаванью и указывал, что первое название встречается на старинных картах²⁰. В 1861 г. академик А. А. Куник, входивший в состав комиссии петербургской Академии наук по изучению причин обмеления Азовского моря, а за этим ученым и вся комиссия, основываясь на сведениях Ж. Шардена, пришла к следующему выводу: «Его карта, а еще более расстояния, которые он приводит, показывают, что это место находилось на той же высоте берега, где построен нынешний Таганрог. Венециянские карты средних веков, которых сохранилось довольно много, называют его Porto Pissano или Pixano, а лучшие из них не оставляют сомнения в том, что оно стояло на высоте Таганрога» ²¹.

С этой точкой зрения, однако, не согласился Ф.К.Брун. В статье, написанной в том же 1861 г. и опубликованной в 1863 г., он утверждал, что Паластра, весьма похожая на Палестру Ж. Шардена и показанная на картах 1318— 1496 гг. на северном побережье Азовского моря, располагалась в окрестностях Мариуполя, а не Таганрога. Ф.К.Брун ссылался на Иосафата Барбаро, который помещал ее в 120 милях от местности Бозагачь (Босагац), расположенной в свою очередь в 40 милях к востоку от Таны, или Азова, вверх по Дону, —следовательно, в районе Старочеркасска; по расчетам Ф.К.Бруна, 120 итальянских миль к западу от Старочеркасска как раз дают окрестности Мариуполя. Ф.К.Брун подчеркивал, что на карте Риччи-Цаннони здесь же находился впоследствии город Белосарай, по которому и близлежащая коса была названа Белосарайской, и что, по свидетельству Тетбу де Мариньи, эта коса известна современным итальянским и греческим мореходам под названием Болестра, явно одинаковым с Паластрой старых морских карт, «чем и доказывается, что имя сие не что иное, как исковерканное иностранными моряками туземное название Белосарайской косы» ²².

В рецензии на результаты работы комиссии Академии наук Ф.К.Брун развил свою аргументацию, снова ссылаясь на И.Барбаро (80 миль от Таны — это не Таганрог, а окрестности Мариуполя) и указывая, что на итальянских морских картах эпохи И.Барбаро Паластра стоит почти на равном расстоянии и от Таны, и от Керченского пролива, и это гораздо больше соответствует положению Мариуполя, который расположен лишь немного ближе к Азову, чем к входу в Керченский пролив. Ф.К.Брун подтвердил свое отождествление Палестры Ж. Шардена со старой Паластрой, турецкой Балысырой, итальянско-греческой Болестрой и Белосарайской косой. Он, однако, не мог до конца согласовать это утверждение с указанием Ж. Шардена на 40 миль, отделявших Азов от Палестры, поскольку до Белосарайской косы гораздо больше 40 французских миль, и заявил, что строить расчеты прямо на основании данных Ж. Шардена было бы ошибкой. «Все описание (шарденовское. — Авт.) Азака, или Азова, — цитировал Ф.К.Брун академика Лангле, — довольно не точно. Карта Понта Евксинского, начертанная Шарденом, столь же неудовлетворительна. Так как этот путешественник никогда не был в Азаке, то описание сего города составлено им по сведениям более или менее неточным» ²³.

[138] В 1866 г. Ф.К.Брун вкратце повторил свою точку зрения относительно местоположения Балысыры — Паластры — Палестры — Болестры, а в 1872 г. при переводе отрывков из Эвлии Челеби (с английского перевода И. фон Хаммера) прямо в текст уверенно внес вместо Балысыры Белосарайский порт ²⁴.

Эту уверенность Ф.К.Бруна вовсе не разделил донской историк И.Ф.Быкадоров, который также без сомнений, но и без какой-либо аргументации перенес Балысыру на противоположный берег Азовского моря и поместил ее в Ейском лимане. Именно этот лиман, расположенный в 40 верстах от Азова, являлся, по И. Ф. Быкадорову, стоянкой турецкого флота в 1641 г. ²⁵

В 1964 г. специалист по топонимике В.Г.Фоменко указывал, что географические карты 1562, 1594 и 1633 гт. «отмечают город Палестру (у автора — Палесту. — Авт.). который находился в заливе нынешней Белосарайской бухты», и что «палестра» по-древнегречески означала частную атлетическую школу, которая могла быть только в большом поселении, да и название Белосарайской косы означает, что там находился населенный пункт с большой белокаменной постройкой («сарай»—дворец у большинства тюркских народов). Без ссылки на источники, но явно следуя за Ж. Шарденом и Ф.К.Бруном. В.Г.Фоменко утверждал, что последнее старинное упоминание о Белосарайской косе будто бы «относится к 1672 году, когда в ее бухте разгружались большие корабли, которые из-за мелководья Дона не могли подойти к гавани Азова» ²⁶.

Еще через пять лет, в 1969 г., в Комментариях к польскому переводу Эвлии Челеби З.Абрахамович, исходя из схожести названий, предложил два возможных места, расположения Балысыры — вероятно, Балзимахи (ныне Ейск), в 100 километрах от Азова, или, может быть, татарский замок над Калмиусом Болы-Сарай, упоминаемых у А.А.Новосельского ²⁷.

В рецензии на польский перевод А.П.Григорьев не согласился с предложениями З.Абрахамовича и заметил: «Комментатор колеблется, не зная, на какой берег Азовского моря поместить лиман Балысыра и с каким современным названием его отождествлять. Речь идет о лимане на северном берегу Азовского моря, образованном песчаной косой, которая на старых европейских картах называлась Паластра, Палестра и Балестра. Донские казаки в. XVII в. называли ее «Белосарай». Ныне она называется Белосарайской косой» ²⁸. Эту же точку, зрения А.П.Григорьев провел в комментариях к русскому переводу Эвлии Челеби ²⁹ и таким образом вернулся к гипотезе Ф.К.Бруна.

Наконец, в 1986 г. автор данной статьи заявил, что эта гипотеза, несмотря на близкое созвучие названий, неубедительна, потому что, согласно Эвлии Челеби, кафинский паша привел в 1641 г. в Балысыру войско племен Черкесии и Дагестана, направлявшееся осаждать Азов, и оно никак не могло оказаться на Белосарайской косе, разве что совершив бессмысленный марш через Керченский пролив и весь Крым ³⁰. «Бейлербей Кафы Бекир-паша, — говорит Эвлийя Челеби,— привел сюда (в Балысыру. — Авт.) до сорока тысяч отборного войска племен Черкесстана: шегаке, жане, мамшуг, такаку, бузудук, болоткай, хатукай. бесней, кабартай, таустан от правителя Дагестана шамхала Султан-Махмуда, - а также семь тысяч повозок. На повозках он и отправил от этой пристани все припасы Азову» ³¹. Из областей перечисленных здесь западноадыгских и кабардинских племен лежал прямой путь на Азов, и не было никакой необходимости идти к Белосарайской косе. Отсюда явствует, что Балысыра располагалась не на северной [139], а на восточной, кубанской стороне Азовского моря.

Созвучие названий Паластра — Палестра — Болестра — Балысыра — Белосарай поначалу производит впечатление, но известно, сколь шаткие выводы можно сделать на основе созвучий. Сам Ф.К.Брун, «завороженный» изысканиями в этом направлении, пришел к совершенно ошибочному предположению, что Белосарай — это и есть знаменитый хазарский Саркел (Белая Вежа) ³². Приведенные историком источники действительно говорят о возможном расположении Палестры на северном побережье моря, но образованный Ф.К.Бруном «строй» названий из-за Балысыры явно разваливается. К тому же Петр I почему-то считал, что Палестра находилась на кубанском берегу: в инструкции царя Ф.М.Апраксину в 1701 г. предлагалось «Палестру или Долгую косу осмотреть на пристань, и чтоб то было тайно» ³³. Опять-таки по первому впечатлению указание Эвлии Челеби о расположении Балысыры «на западной окраине степи Хейхат» как будто относит нас к западу от Азова, т. е. к северному побережью Азовского моря. Но внимательное изучение текста турецкого автора показывает, что дело здесь гораздо сложнее и что в «Книге путешествия» существует путаница в определении направлений. Так, по Эвлии Челеби, степь Хейхат расположена к северу от реки Кубани, но, черкесские земли находятся «у северной окраины степи Хейхат»; земли к западу от Азова, окруженного со всех сторон степью Хейхат, показаны как ее западная часть, но одновременно указывается, что Хейхат от Азова идет на восток и юг или в сторону кыблы, и таким образом Азов оказывается на западной окраине этой степи ³⁴. В такой ситуации не остается ничего иного, как учитывать в первую очередь окончание фразы Эвлии Челеби, характеризующей местоположение Балысыры: «близ земель Таманского острова».

В донских документах XVII в., как нам представляется, содержится точное и недвусмысленное указание на местоположение Балысыры. В расспросных речах атамана Беляя Лукьянова в Посольском приказе 11 июля 1641 г. говорится о расположении кораблей и судов османского флота в начале Азовского осадного сидения: «...турские... люди ныне при них (в момент отъезда членов станицы в Москву. — Авт.) стояли в мелких в судах ниж города (Азова. — Авт.) в Дону, от города в трех верстах. А в каторгах турские люди стали с темрюцкие стороны на Ачаковской косе от города в 8 верстах... А большой... наряд, и ядра, и зелье на катаргах, а хотят... их вести берегом на лошедях, и на верблюдах, и на буйволах» ³⁵. Б. Лукьянов был видным атаманом Донского войска и руководителем станицы, доставившей Московскому правительству войсковую отписку с сообщением о начале осадного сидения; станица пробиралась уже из осажденного города «в другом часу ночи, и в то время было гораздо темно, и они... прошли сквозь крымские полки тайно», потеряв при этом одного казака и двух лошадей ³⁶. Не доверять сообщению Б. Лукьянова у нас нет ровным счетом никаких оснований. Напротив, зная хорошую осведомленность казаков о неприятеле, его расположении и замыслах, великолепную работу донской разведки, мы убеждены в точности показаний атамана станицы.

Почти через двадцать лет после азовской осады, в 1660 г., турки решили перекрыть казакам выход в море сооружением Каланчей на Дону и крепости Лютик на Мертвом Донце, и в начале этого строительства большой османский флот опять появился в Азовском море и снова стал у той же Ачаковской косы. Атаман Михаил Петров 11 августа 1660 г. рассказывал в Посольском приказе, что «пришло от турского салтана 35 катарг с ратными... людьми и стали под Азовом на взморье у Ачаковской косы... пошло, было на море их Донского войска 30 стругов... и, на взморье не вышед, на море ночью осмотрили турские катарги. И те... их посыльщики поворотились назад в Войско... и струги назад в городки пришли здорово» ³⁷.

Из приведенных материалов, на наш взгляд, с несомненностью вытекает, что Балысыра располагалась на Ачаковской косе, т. е. в самом деле в непосредственной близости к «землям Таманского острова». Вполне возможно, что долго пробывший на Дону и тесно соприкасавшийся с казаками К.Крюйс слышал их рассказы о героическом осадном сидении и что в упоминаемом адмиралом восьмимильном, расстоянии до стоянки османского флота мы должны видеть 8 верст казачьей информации. Коса в самом деле находится от Азова на расстоянии приблизительно 8 русских межевых верст, что в переводе на метрические меры составляет 17,1 километра. Турецкая же тысячеаршинная миля равнялась 0,758 километра, и. следовательно, 30 и 36 миль Эвлии Челеби составляют соответственно 22,7 и 27,3 километра; первое из этих расстояний довольно близко к расстоянию, приводившемуся Б. Лукьяновым. Во всяком случае от Азова до Белосарайской косы гораздо больше, чем 22,7 и 27,3 километра. Обратим здесь внимание и на цифры Ж.Шардена, однако лишь в их соотношении: по данным французского путешественника, расстояние от Азова до Танаиса (устья Дона?) равно расстоянию от Танаиса (устья Дона?) до Палестры, а последнее в 22,5 раза меньше расстояния [140] между Кафой и Азовом. Взгляд на карту показывает, что эти соотношения более или менее подходят к местоположению Ачаковской косы и вовсе не соответствуют положению Белосарайской косы.

Ф.К.Брун отмечал, что у Белосарайской косы имеется «небольшая бухта, с давних времен славная по достоинству своей якорной стоянки» ³⁸. Но отличная якорная стоянка есть и на Ачаковской косе, изгиб которой образует на северо-западе удобную бухту ³⁹. В 1696 г., когда Петр I решал, где быть новому азовскому порту, казаки показали царю два удобных, по их мнению, места — мыс Таган-Рог и Ачаковский мыс. Петр осмотрел оба и остановился на первом, поскольку на Ачаковской косе «слишком рыхлый глинистый грунт оказался неудовлетворительным для крепости» ⁴⁰.

Донские казаки должны были более активно действовать в районе турецкой перевалочной базы. К сожалению, об их морских походах мы знаем очень мало, а сохранившиеся документы свидетельствуют, что казачьи флотилии действовали как у северного побережья Азовского моря, в том числе у Белосарайской косы, так и у кубанского, в частности в районе Ачаковской косы. В 1661 г. 20 донских стругов близ урочища Белосарай встретились с 5 османскими кораблями, на борту которых находились 500 турок, посланных под начальством Сеин-паши из Стамбула на Дон для усиления гарнизонов Каланчей и Лютика. Казаки атаковали неприятеля, но были отбиты ⁴¹. В 1673 г. 11 казачьих стругов под командованием атамана Михаила Самаренина несколько недель стояли в устье Миуса, дожидаясь турецких судов, которые ежегодно приходили в Азов с запасами. Донцы, не дождавшись турок, соорудили здесь небольшую крепость, причем некоторые из казачьих атаманов полагали, что она заградит османам путь в Азов ⁴².

Эти факты сами по себе вовсе не говорят о североазовском местоположении Балысыры, тем более, что устье Миуса расположено довольно далеко от Белосарайской косы и что Войско Донское в конце концов пришло к выводу о весьма малой пользе крепости на Миусе ⁴³. Казаки не упускали из виду и Ачаковскую косу. Та же флотилия М. Самаренина совершила нападение на татар на упомянутой косе ⁴⁴. В феврале 1635 г, когда татары разных большеногайских улусов собрались на Ачаковской косе с целью переправы через Дон, казаки напали на них и разгромили, взяв в плен свыше 900 женщин и детей ⁴⁵. Последнее сообщение создает впечатление, что коса использовалась в качестве некоего сборного пункта перед движением татар к Азову, у которого была переправа через Дон.

Ачаковская коса сейчас называется Очаковской. Мы, кажется, можем прояснить это на первый взгляд довольно странный топоним, сходный теперь с названием известного города в другом конце Причерноморья. В турецком трактате «Относительно значения крепостей Озю и Темрюк, о необходимости надлежащего исправления их и починки, а также о способе их восстановления», написанном на рубеже 1700—1710 гг., но отразившем в значительной степени ситуацию до взятия Петром I Азова в 1696 г., говорится: «Пушки, провиант и боеприпасы привозят в крепость Азак из Еникале на судах. Азовское море очень тесное, глубиной только в полтора кулача (кулач равен расстоянию между вытянутыми руками. — Авт.)... Кто отправляется в Азак на судне, сначала приближается к месту, которое называется Гек-милде, а потом — к месту, называемому Акче Кумлар (Белесые пески). В том случае, если бы неприятель направился к Темрюку, со стороны Азака, это осуществилось бы также этим путем» ⁴⁶. В другом месте того же трактата указывается, что суда, идущие в Азов, «причаливают у Акче Кумлар, что расположено возле местности, называемой Гемлек, прямо неподалеку от Азака. Как передают, это очень мелкое место в Азовском море - оно имеет в глубину половину кулача» ⁴⁷. Видимо, от этого Акче Кумлар [141] казаки и произвели название Ачаковской косы (Акче — Ачак).

Нам остается ответить на вопрос, почему Эвлия Челеби, говоря о перевалочной базе, называет кроме 30 (36) миль ее расстояния от Азова еще и 50 миль. Упоминаются ли в источниках помимо 8 верст (8 миль) и 30 (36) миль другие цифры расстояний до мест стоянки турецких кораблей? В июне 1646 г. флотилия атамана Осипа Петрова обнаружила 5 османских судов, стоявших на якоре в море «от Азова за тритцать верст», атаковала и захватила их. Оказалось, что «были... те корабли з запасы присланы в Азов, и те... запасы вывезены в Азов, а остались... в кораблех запасы небольшие» ⁴⁸. Весной того же года турецкое торговое судно с 5 торговцами и 10 «работными» людьми, направлявшееся к Азову за рыбой и солью, было поставлено на якорь «до Азова верст за пять»; отсюда торговцы ходили в Азов «в малом сандале» ⁴⁹.

30 верст в первом случае и 5 — во втором в сумме более или менее близки соответственно к 50 милям Эвлии Челеби и восьмиверстному расстоянию до Ачаковской косы, но в целом согласования нет, и получается, что даже документы одного круга, вышедшие из Войска Донского и относящиеся к небольшому промежутку времени (1641 — 1646 гг.), говорят о 5, 8 и 30 верстах. Вывод, как нам кажется, напрашивается сам собой: турки использовали для перегрузки товаров в разное.время в зависимости от обстоятельств, военно-политической обстановки, условий плавания на море (уровень воды, ветры, течения) и класса судов разные пункты моря и побережья, не только Балысыру.

Ростовский государственный университет
16 июня 1988 г.

Примечания:

¹ Эвлия Челеби. Книга путешествия: Извлечения из сочинения турецкого путешественника XVII века / Перевод и комментарии. М., 1979. Вып. 2. С. 28.

² Evliya Efendi. Narrative of Travels in Europe, Asia and Africa, in the Seventeenth Century. L., 1850. Vol. 2. Р. 60. См. также: Эвлия Челеби. Неудачная осада Азова турками в 1641 году и занятие ими крепости по оставлении оной козаками // Записки Одесского общества истории и древностей. Одесса, 1872. Т. 8. С. 162; Он же. Книга путешествия. С. 220.

³ Эвлия Челеби. Книга путешествия. С. 220.

⁴ Там же. С. 28.

⁵ Там же.

⁶ Ewlija Czelebi. Ksiega podrozy Ewliji Czelebiego. (Wybor). Warszawa, 1969. S. 228.
По словам Э. Челеби, крымский хан Мехмед Гирей Жирный (его правление относится к 1577—1584 гг.) каналом через Перекопский перешеек соединил Азовское и Черное моря; воды первого хлынули во второе; Крым стал островом, а замки Балысыра, Ченишке и Арабат, находившиеся на берегах Азовского моря, оказались посреди суши; этой ситуацией не замедлили воспользоваться донские казаки: выйдя на 200 чайках из устья реки Казыклыезен под Азовом, они прошли по каналу и внезапно ударили на Аккерман, после чего с большой добычей тем же путем благополучно вернулись на Дон. Хан за сооружение канала был казнен, а его преемник Ислам Гирей II засыпал канал «песком со стороны Азовского моря, из-за чего остров Крым опять соединился с сушей. Весь Крым, а также замки Ченишке, Арабат и Балысыра снова оказались среди воды» (ibid, S. 227—228).

⁷ См.: ibid, S. 420.

⁸ Ewlija Czelebi.Op. cit., S.319—320.
В переводе 3. Абрахамовича фыркаты - переданы как «фрегаты». Кесе (кошелек) равнялся 500 курушам, или 60 000 акче (ibid, S. 465). Отметим здесь совершенно неверное мнение Ф. К. Бруна о том, что в XVII в. среди жителей Балысырского санджака «преобладали русские» (Брун Ф. Обмеление Азовского моря // Брун Ф. Черноморье: Сборник исследований по исторической географии Южной России (1852—1877 гг.). Одесса, 1879. Ч. 1. С. 138). Этот парадоксальный вывод сделан только на том основании, что Эвлия Челеби называет санджак войводалыком (воеводством).

⁹ Ewlija Czelebi. Op. cit., S.227. З.Абрахамович высказал предположение, что под Балысырским морем, очевидно, следует понимать только северную часть Азовского моря, т. е. Таганрогский залив (ibid. S. 420), но из приводимых польским автором текстов не видны основания для такого предположения.

¹⁰ Эвлия Ч е л е б и. Книга путешествия. С. 28.

¹¹ Там же.

¹² Ф.К.Брун называет эти сооружения «балаганами», а И.Ф.Быкадоров — «бараками и землянками». См.: Брун Ф. Обмеление Азовского моря. С. 138; Быкадоров И. Ф. Донское войско в борьбе за выход в море (1546— 1646 гг.). Париж, 1937. С. 108—109.

¹³ Эвлия Челеби. Книга путешествия. С. 36.

¹⁴ Там же. С. 28. Добавим, что 36 миль упоминаются не только у Эвлии Челеби. Осенью 1681 г. русский посол Прокопий Возницын, ехавший через Азов в Турцию, вынужден был по случаю мелкой воды садится на турецкий корабль в 36 милях от города. Вначале посольство пыталось добраться до этого места на полукораблях, но ветер отогнал воду от устьев Дона верст на десять в море, повсюду образовались мели, и пришлось пересаживаться в лодки, на которых и удалось в конце концов подойти к кораблю. См.: Забелин И.Е. Посольские путешествия в Турцию в XVII столетии // Русская старина. 1877. № 9. С. 15.

¹⁵ См.: Ewlija Czelebi.Op. cit.,R. 60. Это расхождение не отмечено в русском переводе 1979 г.

¹⁶ Эвлия Челеби. Книга путешествия. С. 207.

¹⁷ Шарден. Путешествие Шардена по Закавказью в 1672—1673 гг. Тифлис, 1902. С. 16.

¹⁸ Крюйс К. Розыскания о Доне, Азовском море, Воронеже и Азове (с некоторыми сведениями о козаках), учиненные по повелению Петра Великого вице-адмиралом К. Крейсом в 1699 году и поднесенные царевичу Алексею Петровичу // Отечественные записки. 1824. № 11. С. 191.

¹⁹ См.: Байер Г. 3. Краткое описание всех случаев, касающихся до Азова, от создания сего города до возвращения оного под российскую державу. 3-е изд. Спб., 1782. С. 89; Ригельман А. История или повествование о донских козаках, отколь и когда они начало свое имеют и в какое время и из каких людей на Дону поселились, какие их были дела и чем прославились и проч. М., 1846. С. 49—50.

²⁰ См.: Брун Ф. Обмеление Азовского моря. С. 135—137. Ф.К.Брун уточнил, что на старинных картах упоминается не Палестра, а Паластра.

²¹ Там же. С. 43. Шарденовские 20 миль «от Танаиса» А.А.Куник и комиссия поняли как 20 миль от северного донского устья, «которым тогда производилось плавание».

²² Б р у н Ф. Следы древнего речного пути из Днепра в Азовское море // Брун Ф. Черноморье. Ч. 1. С. 129.

²³ Б р у н Ф. Обмеление Азовского моря. С. 136. В самом деле, у Ж. Шардена много путаницы. Он утверждал, что Азак располагался будто бы в 15 лье от Дона, тогда как из шарденовской карты видно, что город лежит на Дону (впрочем, на правом его берегу). «У турок, — писал Ж. Шарден, — две крепости, в которых содержатся гарнизоны, при устье Танаиса и на берегах ее (реки. — Авт.). Устье это они ограждают толстой цепью и препятствуют таким образом московитам и черкесам выходить на больших судах в болото и море (т. е. в Азовское и Черное моря. — Авт.). До постройки этой крепости и прокладки цепи народы эти опускались по Танаису на своих судах и крейсировали во все стороны». На карте Ж. Шардена две крепости показаны отнюдь не при устье Дона, а далеко в Азовском море (см.: Шарден. Указ. соч. С. 16; Брун Ф. Обмеление Азовского моря. С. 137). Ф.К.Брун пытался устранить отмеченные несообразности допущением, что Ж.Шарден мог смешать французские и морские мили или морские мили и лье, считать устьем Дона устье Таганрогского залива, иметь в виду крепости, которые могли быть у турок при Белосарайской косе и близ Ейска, и т. п., и приводил соответствующие цифровые расчеты (см.: Брун Ф. Обмеление Азовского моря. С. 137—139). Мы не намереваемся анализировать цифры Ф.К.Бруна, полагая это бесполезным занятием: многократно исправляя ошибки Ж.Шардена, можно доказать что угодно. Совершенно ясно, что французский путешественник не имел точных сведений и писал понаслышке. Это особенно видно на примере двух донских Каланчей — Шахи и Султанийе, которые Ж.Шарден (на карте) и вслед за ним Ф.К.Брун выносили в море, как будто морское пространство между Белосарайской косой и Ейской можно было перегородить цепью.

²⁴ См.: Брун Ф. О поселениях итальянских в Газарии. Топографические и исторические заметки // Брун Ф. Черноморье. Ч. 1. С. 212; Эвлия Челеби. Неудачная осада Азова турками... С. 162.

²⁵ См.: Быкадоров И.Ф. Указ. соч. С 108—109.

²⁶ Фоменко В. К топонимике Приазовья // Донбасс. 1964. № 6. С. 89.

²⁷ См.: Ewlija Czelebi.Op. cit.,S.420. Город Болы-Сарай поставил на Калмиусе в 1577 г. крымский царевич Алды Гирей, участвуя в борьбе за ханский престол и «блюдясь брата своего». Город был сожжен в ходе междоусобной войны Гиреев в 80-х гг. XVI в. См.: Новосельский А.А. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М.;. Л., 1948. С. 33—34.

²⁸ Григорьев А.П. Польское издание источника по истории России XVII в // История СССР. 1972. № 1. С. 216.

²⁹ См.: Эвлия Челеби. Книга путешествия. С. 268.. Балысырский санджак определен А.П.Григорьевым как «участок, включающий Белосарайскую косу; ныне Першотравневый р-н Донецкой обл. УССР» (там же. С. 224).

³⁰ См.: Королев В.Н. Азовское сидение: действия турецкого и донского казачьего флотов // Международные отношения в бассейне Черного моря в древности и средние века: Межвузовский сборник научных трудов. Ростов н/Д, 1986. С. 146.

³¹ Эвлия Челеби, Книга путешествия. С. 28.

³² См.: Брун Ф. Обмеление Азовского моря. С. 143—144.

³³ Петр Великий. Письма и бумаги императора Петра Великого. Спб., 1887. Т. 1. С. 442; Филевский П.П. История города Таганрога. М., 1898. С. 40.

³⁴ См.: Эвлия Челеби. Книга путешествия. С. 33. 36, 85, 132, 202, 203, 205 и др.

³⁵ Донские дела. Спб., 1906. Кн. 2. С. 219.

³⁶ См.: там же. С. 220.

³⁷ Донские дела. Пг., 1917. Кн. 5. С. 739—740.

³⁸ Брун Ф. Обмеление Азовского моря. С. 138.

³⁹ См.: Соловьев А. И. Голубые дороги Азова. Путеводитель. Днепропетровск — Ростов н/Д, 1985. С. 39. (Автор использует впечатления от собственных многолетних плаваний по Азовскому морю на маломерном парусно-моторном боте).

⁴⁰ Филевский П.П. Указ. соч. С 38—39.

⁴¹ См.: Сухорукое В. Д. Историческое описание Земли Войска Донского. 2-е изд. Новочеркасск, 1903. С 229— 230.

⁴² См.: там же. С. 296—297.

⁴³ См.: там же. С. 299.

⁴⁴ См.: Опись актам и запискам, собранным в архивах Донском, крепости св. Дмитрия, Азовском, Таганрогском, крепости Новохоперской и Астраханском // Донские войсковые ведомости. Ч. неоф. 1864. № 49.

⁴⁵ См.: Новосельский А.А. Указ. соч. С. 239.

⁴⁶ Весела З. Турецкий трактат об османских крепостях Северного Причерноморья в начале XVIII в. // Восточные источники по истории народов Юго-Восточной и Центральной Европы. М., 1969. Вып. 2. С. 125.

⁴⁷ Весела З. Указ. соч. С. 131. В анонимном турецком сочинении середины XVIII в. при описании низовьев Дона упоминается Ак-Куюлар, до которого «корабли иногда добираются вдоль по черкесскому берегу» (Walachei, Moldau, Bessarabien, die Krim, Taman und Asow (in der Mitte des vorigen Jahrhunderts) // Sitzungsberichte der philosophisch - historischen Classe der Kaiserlichen Akademie der Wissenschaften. Wien, 1862. Bd. 40. H.4. S. 590. Брун Ф. Крым в половине XVIII столетия. Одесса, 1867. С. 10). Не об Акче Кумлар ли идет речь? В сочинении говорится, что, поскольку река Азак-су, текущая мимо Азова, мелководна, ее фарватер обозначен сваями на протяжении 18 миль вверх от устья, и там, где эти сваи кончаются, товары выгружают из приходящих кораблей и доставляют в Азов на барках. С. Г. Сватиков в своем переводе убирает указание «вверх (от устья)», и получается, что фарватер обозначен не по реке, а по морю (см.: Сват и ков С. Г. Ростов-на-Дону и Приазовский край в описаниях путешественников XVIII в. и первой половины XIX в. // Записки Ростовского-на-Дону общества истории, древностей и природы. Ростов н/Д, 1912. Т. 1. С. 84). Не исключено, что по смыслу С. Г. Сватиков прав, однако перевод его неточен.

⁴⁸ Донские дела. Кн. 2. С.919-920.

⁴⁹ См.: там же, с.1058.

Источник: Известия Северо-Кавказского Научного Центра Высшей школы (СКНЦВС). Общественные науки. 1989. N 1. С. 135-141.

P.S. Ознакомление с данной статьей стало возможным благодаря помощи уважаемых Naily58 (Мариуполь) и О.Ю.Куца (Санкт-Петербург).

При использовании материалов с данного сайта ссылка на него не обязательна, но желательна : )