Папакома - Статьи

Среди бумаг Старой Запорожской Сечи, чудом сохранившихся в московских архивах, удалось найти пару документов XVII века, представляющих собой письма из Кальмиусской паланковой канцелярии в Кош. Ответов на них и дальнейшей переписки, к сожалению, найти пока не удалось.

Первое из них датируется началом февраля 1648 года и является реакцией кальмиусских запорожцев на вести о начале восстания Хмельницкого.

Войска Е.К.М. [Его Королевской милости] Запорозскаго пану гетману Зеновею-Богдану Хмелницкому пан полковник Ширяй Тугайбейченко и вся старшина и чернь Калмиюзкой поланки поклон бьет да радуется за елекцию [выборы] его милости у гетманы!

Пане гетмане! По воли преждебывших панов гетманов е.к.м. Войска Запорожкого мы уже тринадцат годов мешкаем среди улусов татарскех, на сторожи потаемного шляху с Кошу в море. Смилуйся, батку! Нет уж мочи сиднем сидети в татарских улусех, обасурманились мы уже вконец! Ни литургию божеску послушати здесь нелзе, ни отпевания отходящим. А фунт сала дешевче, чем за семь акче [крымская серебряная монета] и не знайдешь! А тотары и ногаи, едучи через наши улусы над нами насмехаются, мы де бусурмены плохие, их законов не знаем. Сколки можно? Дозволь славному лицарству калмиюскому участь приняты в рокоше [вид «узаконенного» мятежа в Речи Посполитой] против ляхов да панят ляшьских, что еси ты зачал. Лыцарство калмиюское волае [хочет, желает] жизнь свою положиша за Оукраину родную Малороссийскаю обох сторон Днипра. О чем на сходе положиша, тебе и промеморию посылаша.

Писано 3 фебраля лета 1648 от рождества Господа нашего Исуса Христа.

На этом письме сохранилась печать зеленого воска с горизонтальным изображением сабли и стилизованная под арабские буквы аббревиатура КППП (Кальмиуской паланки полковая печать). Это самый ранний из известных нам гербов КП. Понятно, что в условиях постоянной маскировки под татар, другой они и не могли иметь, чтобы уменьшить вероятность раскрытия.

Местные казаки жалуются новоизбранному мятежному гетману на свою тяжелую жизнь, на невозможность совершать положенные христианину обряды (интересно, что про венчание и про крещение младенцев они не упоминают, так что женщин на тот момент здесь еще не было), на дороговизну продовольствия и на постоянную опасность раскрытия от проезжающих через их улусы татар и ногайцев. Безусловно, все это было крайне трудно выносить, да еще и по многу лет подряд, выполняя старый приказ Коша по охранению потайного «запасного» пути к морю. Можно только восхититься мужеством, стойкостью и верностью долгу этих людей! «Лыцарство кальмиусское» просило у гетмана разрешения на прекращение своей опостылевшей маскировки и на прямое участие в восстании на Украине-Руси.

Ответ гетмана обнаружить не удалось, но, судя по всему, он только частично удовлетворил просьбу лыцарства. Он разрешил военному контингенту кальмиусских казаков прийти на помощь восстанию, но не разрешил нарушить режим маскировки. И мы теперь можем легко увидеть кальмиусского полковника Ширяя Тугайбейченко в знаменитом воителе Тугай-бее Ширине, активно помогавшему казакам на первых фазах восстания. Такое решение гетмана, хоть и крайней тяжелое и унизительное для кальмиусских запорожцев, оказалось в конечном итоге оправданным, так как на поляков слухи о приходе татарских подкреплений оказывали крайне деморализующее влияние. А следом за «псевдо-ногайцами» невольно оказался втянуто в войну на стороне восставших и все Крымское ханство!

Из истории Хмельниччины известно, что вместе с Тугай-беем (теперь мы можем его правильно называть Тугайбейченко) пришло 6000 воинов. Видимо, это и был весь тогдашний гарнизон потайной Кальмиусской паланки. Большая же часть «улусных» ее казаков должна была оставаться на месте для охраны опустевшего укрепления и своих стад. Установленный размер гарнизона этой паланки говорит о том, какое большое внимание Кош уделял обеспечению безопасности этого запасного пути и контроля над Мариупольщиной. Так что миф о не-участии кальмиусских запорожцев в восстании Хмельницкого оказался полностью разрушен. Участвовали, да еще и как! Просто им приходилось действовать под чужой личиной и под чужими флагами. Родина так и не узнала тогда, кто именно был ее героями…

Второе письмо также было адресовано в Кош, но датируется более поздним временем – второй половиной 1660 года. Это явно последствия знаменитого похода слобожан во главе с Изосимой Масловым в Северное Приазовье, когда он, по его мнению, разгромил здесь улусы пяти ногайских мурз. Нам остается неизвестным – узнал ли он когда-нибудь про свою страшную ошибку?

Великому гетману коронному Ивану Евставьевичу [Выговскому] славное лицарство калмиюзское много-много поклон бьет и много рахмана желает!

Пане гетмане, с сеунчем своим Ахмедкой посылаю тебе хеберы [тат. – вести, новости] про наши горести и лихоимства, происшедшие с нами по вине московитов, пади шайтан на их головы! Пока мы разом з войском царя Перекопьского [крымского хана] ходили за ясырем к богданским валахам [молдаванам], по приказу твоей милости на Донец были посланы еланчакская и калчакская сотни для проведывания новостей на рубеже московьском. И они хеберы московскые вызнавали да языков поимали, о чем тобе с сеунчами ранее докладали. И как узнали, что московы пошли на них войском, те означенные сотни обратно от Донцу благополчно возвернулися, хвала Богу!

Да нечуване сталося, чего рании николи не ставалося – москали пошли вглуб степов да наши улусы на Елончуке и Калмиюсе зненацька разорили! И сталася та бида в месяце июне. И многих козаков наших тоды порубали, а аскера Ишверду Непийпиво – в полон забралы. И угналы кляти москали жен, да джур, да детишек наших, да животины наши много. И ушли поздорову к себе. И как мы вернулися из багданскава походу, смуток и туга встренули нас в родных улусах. И хочь казакы наши, милостью Бога, большестью живы пооставались и паланку Калмиюзкую вороги наши не нашли и не розорили, но нет уже у нас ни семей наших, ни пропитания. А и того займуюся [переживаю, волнуюсь], штобы хтось из полоненых московами баб или детей не проговорылся, что они не нагаи бесерменские, а христьяне украинские. Ибо то и все дело твоей милости порушит, да и нам, потаемному лыцарству запорожскому з других поланок начнут укоряти, что-де мы обабились и сиднюками стали, что противно лыцарскому звычаю и чести. И того для прошу твою милость дати нам рацию [мысль, совет] – что нам дале делати, и как нам наших баб з детями и скотом вызволяти? До Е.К.М. [его королевской милости] з нашими бедами звернутся? Али к царю Перекопскому в ноги падать? А коли ты, пане наияснейший гетмане, нам в нашей кручине помочи не даш, то доведется лыцарству Калмиузкому бити челом царю Московскому, чтобы принял нас под свою руку и вернул нам нашу родню и животину. Чекаем от твоей милости ответа, да якнайскорейше.

Полковник Калмиузский Казый-мурза.

Писано в Калмиюсе 26 ийюля лета 1660.

Из этого документа видно, что сделанное некогда шутливое предположение о «запорожскости» ногайских мурз Казыя, Салтобебета (Солтомбобета), Кана, Желбебета и Кантимира (Калтимира) и их людей – оказалось не совсем шуткой. Воистину, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Хотя, надо признать, десятилетия вживления в татарскую среду не прошли для местных запорожцев даром, количество тюркских и мусульманских элементов в их речи уже зашкаливает. Впрочем, обстоятельства этого похода Изосимы Маслова и его последствия (с московской точки зрения) нами уже подробно расписывались ранее, поэтому сейчас повторяться не будем. Отметим лишь те моменты, которые проявились только из данного документа.

1. Это то, что Калмиусская паланка оставалась глубоко засекреченное даже спустя 6 лет после Переяславской рады и, похоже, была под контролем лично Запорожского гетмана и крайне узкого круга посвященных. К описываемому времени Выговский уже был отрешен от гетманства (на которое избрали Юрия Хмельницкого), но он примкнул к полякам и самостоятельно назвал себя «Великим гетманом коронным». Судя по всему, секретная Кальмиусская паланка осталась верна проигравшему гетману Выговскому и оставалась неизвестной для Юрия. Поэтому понятна антимосковская направленность нашей паланки в это время, а также то, почему в своей беде ее старшина обращалась именно к Выговскому.

2. Усилилась (по крайней мере формально) кооперация кальмиусских казаков с Крымским ханством. Было невозможно убедительно изображать одно из ногайских племен Северного Приазовья и не участвовать в походах крымского хана. Да и совместное с крымцами участие в боевых действиях во время Хмельниччины не могло не привести если не к дружбе, то хотя бы ко взаимному уважению между ними.

3. Кальмиусские казаки рассматривали разные варианты спасения своих близких из московского плена и сильно надеялись на помощь Выговского, не столько прося его, сколько ставя ему почти прямым текстом ультиматум. Но, судя по всему, ничего толкового от него так и не услышали. Потому что, как мы знаем из московских источников, уже в сентябре состоялись переговоры «ногайских» мурз с московским правительством. В обмен на возвращение своих родных «ногайцы» обещали пойти под царскую руку и мирно кочевать в Подонцовье, также они просили свободный доступ для торговли со слободскими городками. Когда-то уже высказывалась мысль, что раз мы в дальнейшем ни про каких «московских» ногайцев в Подонцовье не знаем, значит эта сделка по каким-то причинам не состоялась. Но с учетом того, что это были «псевдоногайцы», это уже не так очевидно. Скорей всего, после достижения соглашения с Москвой, кальмиусские казаки просто вернулись к своим данным при рождении христианским именам и растворились среди многочисленного черкасского населения на будущей Слобожанщине. А так как мы этих настоящих имен не знаем, то и отследить их там мы не в состоянии. Пока не в состоянии…

Как говорил незабвенный Дед Панас: "От така от х**ня, малята!"

Сокровенная история Кальмиусской паланки

Часть 4. Документы Коша

(Окончание следует)